Князь Владимир Одоевский

26 февраля в «Гоголь-центре» выходит созданный при поддержке банка «Тинькофф» спектакль «Человек без имени». В основе спектакля — пьеса Валерия Печейкина по мотивам сочинений князя Владимира Одоевского. Авторы проекта — Петр Айду, Александр Барменков, Кирилл Серебренников и Никита Кукушкин. Современник Пушкина, мистик, алхимик и первый русский фантаст, сейчас он почти никому, кроме специалистов, неизвестен — и это несправедливо! Кем же он был, князь Владимир Одоевский, и как он повлиял на Пушкина и Достоевского?

Рассказываем, почему Одоевский заслуживает вашего внимания.

Одоевский – один из пионеров русской фантастики

Владимир Федорович Одоевский (1804–1869), как и многие другие писатели-романтики, тянулся к сверхъестественному, непознанному — к сказкам и легендам. Известный под прозвищем «русский Фауст», он мог бы претендовать и на титул «русского Гофмана». В его сочинениях встречаются волшебники, духи, ожившие куклы, люди, способные покидать тело и возвращаться в него. Одоевского называют первопроходцем русской фантастической прозы — в частности, русской готики, то есть «страшной» мистической фантастики. Он умело соединял быт и фантастику в своих произведениях. Позже Николай Васильевич Гоголь использовал эту идею в «Петербургских повестях», причем, как полагают филологи, не без влияния Одоевского.

Он разбирался в магии и алхимии

«Ваше алхимико-музыко-философско-фантастическое сиятельство» — так в шутку называла Одоевского его подруга, графиня Евдокия Ростопчина, державшая в Москве литературный салон. Мистика была для писателя не литературным допущением, а чем-то вполне реальным и достойным самого серьезного отношения — отсюда прозвище «русский Фауст». Князь изучал алхимию, естественную магию, животный магнетизм и другие оккультные учения, что, впрочем, не мешало ему интересоваться и настоящей наукой — например, механикой. А потайные механизмы были особой страстью князя.

Это первый русский писатель, фантизировавший о мире будущего

В 1835 году Одоевский написал роман «4338 год: Петербургские письма» — первую в своем роде отечественную утопию. Главный герой, современник автора, перемещает свое сознание в тело китайского студента, которому предстоит жить через две с половиной тысячи лет. В будущем Одоевского мир поделён на две державы (Россия и Китай), Москва и Петербург объединились в один мегаполис, люди управляют климатом, летают в космос и добывают полезные ископаемые на Луне. Самое любопытное, что Одоевский, по сути, предсказал блоги, которые в его романе названы «домашними газетами». Работает это так: хозяева диктуют дворецкому семейные новости и самые разные мысли, тот записывает, делает копии и рассылает знакомым. И, напомним, написана утопия была в 1835 году!!!

Его самая известная сказка сложнее, чем кажется

По крайней мере одно сочинение Одоевского вы наверняка читали — это его единственная по-настоящему хрестоматийная вещь под названием «Городок в табакерке». Юный Миша попадает в музыкальную шкатулку. Там живут мальчики-колокольчики, по которым ежеминутно бьют злые дядьки-молоточки, а их, в свою очередь, подгоняет надзиратель-валик. Но и над ним есть начальство — царевна-пружинка.

Обычно этот текст объясняют как популярное введение в механику. Однако финский литературовед Бен Хеллман в книге «Сказка и быль. История русской детской литературы» предлагает другую трактовку: городок в табакерке — это метафора сословного русского общества. Когда Миша, вопреки запрету отца, прижимает пружинку, шкатулка ломается — Хеллман видит в этом аллегорию революции, которая, по убеждению Одоевского, может уничтожить не только несправедливость, но и само общество.

Философский кружок

С 1823 по 1825 год князь Одоевский председательствовал в тайном философском «Обществе любомудрия» (слово «любомудрие» — не что иное, как калька с греческого слова «философия»). Любомудры не признавали рациональную французскую философию XVIII века — Руссо, Дидро, Вольтера. Их кумирами были немцы-идеалисты, особенно Фридрих Вильгельм Шеллинг, крестный отец всех писателей-романтиков, который представлял себе природу как единое живое существо. После декабристского восстания общество пришлось распустить: при всей безобидности философский кружок мог показаться полиции подозрительным, к тому же любомудры действительно были неравнодушны к декабристским идеям.

Одоевский занимался популяризацией науки

Одоевский считал своим долгом заботиться о народном просвещении. Помимо научных и художественных сочинений, он публиковал популярные статьи о физике, медицине, истории, географии и сельском хозяйстве, рассчитанные на самую широкую публику, в основном — на грамотных крестьян. С 1843 по 1848 год на пару с экономистом Андреем Заблоцким-Десятовским князь издавал журнал «Сельское чтение», предназначенный специально для крестьянства. Одоевский подписывался там двумя псевдонимами — «крестьянин Наум» и «дядя Ириней».

Одоевский музыкант

Одоевского знают не только как писателя, но и как одного из первых отечественных музыковедов и музыкальных критиков. Он популяризировал Моцарта и Бетховена, способствовал карьере знаменитых русских композиторов — Михаила Глинки, Петра Чайковского, Николая Римского-Корсакова.

Князь изучал теорию музыки и сам её сочинял. Исследовав древнерусские песнопения и народные песни, Одоевский решил создать музыкальный инструмент, который соответствовал бы национальной традиции. Он заказал у мастера-немца молоточковое фортепиано, которое сам называл «энгармоническим клавицином». Еще один инструмент, сделанный по специальному заказу князя, — кабинетный орган «Себастианон», названный в честь его любимого композитора, Баха. «Себастианон» не сохранился, а вот энгармонический клавицин по сей день хранится в Музее музыкальной культуры им.Глинки в Москве.

Его ценил Пушкин

Правда, не столько как писателя, сколько как публициста. Критические статьи Одоевского о современной литературе выходили в журнале «Современник», которым руководил Пушкин. Одну из них — «О вражде к просвещению, замечаемой в новейшей литературе» — поэт называл «дельной, умной и сильной».

Одоевский не только печатался в «Современнике», но и помогал Пушкину в последний год его жизни работать над журналом. К романтической прозе князя поэт относился прохладно и даже с иронией: мистика была ему не по душе. Однако Пушкин был высокого мнения о светских повестях Одоевского вроде «Княжны Зизи» и советовал ему переквалифицироваться в писателя-реалиста.

Одоевский повлиял на Достоевского

Исследователи находят отсылки к Одоевскому в разных произведениях Достоевского, в том числе в «Преступлении и наказании». Филолог Ромэн Назиров отмечает параллели между сном Раскольникова на каторге — раскаявшийся преступник видит обезумевшее человечество, где каждый воюет против каждого — и рассказом Одоевского «Город без имени». В этом сочинении писатель полемизирует с философом-утилитаристом Иеремией Бентамом, фантазируя, каким было бы общество, где все руководствуются принципом пользы (спойлер: все заканчивается точно так же, как во сне Раскольникова).

А еще он был фуди))

Одоевский увлекался гастрономией не меньше, чем алхимией или музыкой. Он публиковал трактаты о еде, придумывал рецепты и устраивал авторские ужины. Правда, нередко у него получались совершенно несъедобные блюда. По словам Владимира Соллогуба, гостившего в доме князя, его «химические соусы» были так ужасны, что даже спустя сорок лет у него «скребет на сердце при одном воспоминании о них».

Статья с сайта: meduza.io